– Вы меня шокируете, Шамиль.

– Отчего же?

– Почему вы не скажете о своих сомнениях Дону?

– Он сделан из другого теста.

Дондоон недовольно посмотрел на шепчущихся.

– Господин Исмаилов, вы хотите высказаться?

– Нет, – качнул головой бывший бортинженер.

– А вы, госпожа Горюнова?

– Извините, – виновато проговорила Ярослава.

Улучив момент, добавила, так, чтобы слышал один Исмаилов:

– Предлагаю поговорить без свидетелей.

– Ок, – кивнул Исмаилов.

Через двадцать минут совещание закончилось. Дондоон раздал всем членам комиссии поручения, и они разошлись по каютам.

Ярослава задержалась, роясь в сумочке с абсолютно ненужными по её мнению женскими вещицами. Вышла она из отсека отдыха, только дождавшись появления Веласкеса. В коридоре к ним тотчас же присоединился Исмаилов, энергично говоря что-то себе под нос: у него была рация для экстренной связи, как и у остальных инспекторов, и он ею пользовался, в отличие от Ярославы.

– Прошу прощения, мадам, – сказал он. – Я тут приготовил вам сюрприз, думаю, он будет приятным. Идёмте в мою каюту.

«Иван, – вызвала Ярослава Грымова, делая вид, что колеблется. – Он зовёт к себе».

«Задержи его на минуту», – ответил командир «Сокола».

– Вообще-то такие сюрпризы показывают сразу. – Она остановилась. – Надеюсь, ничего криминального?

Исмаилов белозубо засмеялся.

– Это инопланетный артефакт, изготовленный далеко от Земли. Уверяю вас, он вам понравится.

– Что значит – далеко от Земли?

– Вы наверняка знаете, что я служил бортинженером на «Геодаре», который вернулся недавно из похода к чёрной дыре. В космосе нам повезло наткнуться на древнее сооружение, и каждому члену экипажа досталось по вещице. Мне тоже. Я решил подарить её вам. Но нам и без того есть о чём поговорить.

Заинтригованная Ярослава шагнула за Исмаиловым.

Подошли к двери каюты с номером «017».

«Иван?» – позвала она.

«Мы не смогли войти в его отсек, – заговорил Грымов. – Он его заблокировал на крутом уровне, мои спецы не были готовы. Но я буду рядом, не волнуйся. Попробуй его разговорить».

Исмаилов подошёл к двери, на мгновение прижался к ней ухом, дверь скользнула в сторону.

Он сделал приглашающий жест.

– Заходите.

– Разрешите? – сказал Веласкес и, не дожидаясь ответа, вошёл в номер.

Исмаилов усмехнулся.

– Верный пёс… прошу прощения. Ваш телохран знает своё дело.

– Он мой помощник, – сухо проговорила Ярослава.

– Да, да, конечно, я отлично вас понимаю.

Вышел Веласкес, отрицательно качнул головой.

«Там на столе лежит какая-то коробка, никого нет».

– Всё в порядке? – вежливо спросил Исмаилов.

Веласкес отступил.

– Идёмте. – Исмаилов пропустил Ярославу, но преградил путь витсу. – А вас, уважаемый, я попрошу остаться. У нас разговор тет-а-тет.

Веласкес вопросительно посмотрел на женщину.

Ярослава вынуждена была согласиться.

– Останься.

Дверь закрылась за ними.

Стены каюты члена комиссии Дондоона затеплились золотисто-медовым свечением.

Комната была такая же по размерам, что и у Ярославы, площадью не больше двенадцати квадратных метров, но интерьер отличался, причём в сторону фрактальной геометрии (ни одного острого выступа, угла или грани), и пахло в номере скорее озоном, нежели мужским одеколоном.

На столике у стены действительно лежала круглая коробка белого цвета, перевязанная красной ленточкой с бантиком. Высота её достигала тридцати сантиметров, диаметр – сорока. В таких обычно размещают торты для переноски, но «торт» внутри этой должен был быть очень крупным.

– Торт? – полюбопытствовала Ярослава.

– Кое-что поинтереснее. Владельцы найденного нами сооружения тортов не изготовляли. Присаживайтесь, будьте как дома.

– Открывайте.

– Сначала поговорим. Кофе, комбуча? Может быть, вино? – Исмаилов открыл дверцу мини-бара, обнажив ряд бутылочек. – Здесь есть «Кап бель эр».

– Благодарю вас, давайте обойдёмся без политеса. Вы начали говорить о безопасности Дженворпа…

– Об уязвимости, а не о безопасности. Дженворп можно повредить, не прибегая к диверсиям, и вы это прекрасно знаете.

– Допустим, и что же? Почему вы не скажете об этом мистеру Дондоону? Зачем вообще затеян этот спектакль с образованием комиссии?

Исмаилов достал красную бутылочку с этикеткой «Cap bel air», сделал глоток, сел напротив.

– Дондоон знает о несовершенстве конструкции Дженворпа. Точнее, о проблемах в его эксплуатации и безопасности. Но у него контракт с нанимателями, по которому он обязан доложить председателю Комбеза об опасности использования этой гигантской суперструнной «пушки».

– Кто наниматель?

– Некая структура, имеющая большое влияние на политику СОН и Комитета безопасности.

– Я думала – сам Комбез.

– Вы же знаете, что Комитет зависим, особенно в части решения общеземных проблем. Им заправляют вечные враги России, бритты и янки, как говорили раньше. Существует даже пословица: хуже войны с англичанами может быть только дружба с ними. Но это к слову. Ваша комиссия должна сделать вывод…

– Наша комиссия.

– Ваша, – подчеркнул Исмаилов с тонкой усмешкой. – Я, по сути, в данном деле рекрутёр и практически не имею к ней отношения. Но вы согласны с тем, что Дженворп уязвим?

– Я уже говорила об этом и до сих пор не понимаю смысла создания комиссии.

– Неужели не поняли? – удивился Исмаилов. – Нужно было привлечь к Дженворпу как можно больше внимания, чтобы на него слетелась толпа людей. Теперь здесь толкутся десятки чиновников разного уровня, полицейские, федералы спецслужб и просто зеваки. Нашей команде удалось легко затеряться среди них.

– Вашей… команде?

– Ну да, все геодаровцы здесь, хотя и под другими именами. Разве вас не просветили коллеги?

Ошеломление не сразу освободило мозг.

Она подняла брови.

– Коллеги? Вы имеете в виду…

– Контрразведку, конечно. Русский отдел. Разве вы с ними не сотрудничаете? Я видел здесь Ивана Грымова, командира «Сокола». Неужели вы с ним не встречались?

Ярослава с сомнением заглянула в глаза собеседника.

– Шамиль, вы сами поняли, в чём меня обвинили? Ведь если бы я сотрудничала с контрразведкой, вы бы уже были задержаны. Таинственное возвращение «Геодара» не оставило равнодушной ни одну спецслужбу мира. Насколько мне известно, вас разыскивает Интерпол.